Читайте мой роман "Письмо из терминала" и много всего другого на моем сайте :)
В глубине души он навсегда остался купеческим, и улочки – чуть в стороне отофициального «центра города» – его выдают. Старые купеческие дома. Гостиные ряды. Одигитриевский собор.
А поверх всего этого таблички с советскими названиями улиц, советские однотипные панелки и – апофеоз всего, барабанная дробь – огромная голова Владимира Ильича на главной площади (Площади Советов, конечно же).
Когда я неволей судьбы стала на несколько дней гидом-переводчиком для двух немцев, они всё не переставали удивляться тому, что улицы не были переименованы. Сами они были из Восточной Германии, а они-то там все переименовали как только так сразу. Карл-Маркс-Штадт стал обратно Хемницем и так далее.
А почему мы ничего не переименовывали? Бог весть. Да и надо ли? Зачем?
А поверх всего этого таблички с советскими названиями улиц, советские однотипные панелки и – апофеоз всего, барабанная дробь – огромная голова Владимира Ильича на главной площади (Площади Советов, конечно же).
Когда я неволей судьбы стала на несколько дней гидом-переводчиком для двух немцев, они всё не переставали удивляться тому, что улицы не были переименованы. Сами они были из Восточной Германии, а они-то там все переименовали как только так сразу. Карл-Маркс-Штадт стал обратно Хемницем и так далее.
А почему мы ничего не переименовывали? Бог весть. Да и надо ли? Зачем?